|
|
|
ОТЕЦ Мой отец, Забрудский Тихон Тихонович, родился в июне 1909 года на Украине, в семье крестьянина-середняка одного из сел Кобелякского уезда Полтавской губернии. В рабоче-крестьянскую Красную Армию отец был призван в 1932 году и в течение трёх лет проходил срочную службу в качестве механика-водителя в танковых войсках в белорусском городке Новоборисове. Окончив срочную службу, он имел воинское звание старшины (4 треугольника на кожаной куртке танкиста) и последующие три года проходил сверхсрочную службу там же. В 1939 году после окончания годичного курса военного училища отец получил квалификацию младшего техника, что соответствовало званию младшего лейтенанта, и был направлен (вместе с женой) для прохождения службы в хорошо знакомый ему городок Новоборисов. Танковая часть, в которой служил отец, была расположена примерно в трёхстах километрах от границы с Польшей, и с началом войны скоро оказалась на пути наступления немецких механизированных армий, то есть в самой гуще боевых действий. Моей матери, беременной мною, пришлось срочно эвакуироваться в Саратов, где жили её сёстры. Мне не удалось проследить боевой путь воинской части, в составе которой воевал отец в начальный период войны. Скорее всего, она с боями отступала, остановившись на подступах к Москве. Такой вывод правомерен, поскольку в документах, найденных через Internet, зафиксировано следующее. С 1 сентября 1941 года в Наро-Фоминске (примерно в 100 км юго-западнее Москвы) на базе неукомплектованных танковых частей началось формирование 122-ой танковой бригады, куда и получил назначение отец. Эта танковая бригада, насчитывающая в своём составе 93 танка (7 – типа КВ, 22 – Т-34, 64 – типа Е-30 и Т-40), вела активные боевые действия в составе Ленинградского, Волховского и 3-го Прибалтийского фронтов, находясь за годы войны в подчинении различных армий.
Старший техник-лейтенант Забрудский Т. Т. Волховский фронт. Апрель 1943 г. За время войны отец, будучи командиром автотранспортного взвода роты технического обеспечения, участвовал в выполнении многих боевых задач локального характера, таких как доставка к месту дислокации своей танковой части горюче-смазочных материалов (ГСМ) и запасных частей для танковых моторов, а также продовольствия; переброска танков через Волховские болота по специально уложенным гатям (настил из брёвен или хвороста для проезда через топкое место); эвакуация подбитых танков, прочей боевой техники с поля боя, обеспечение её ремонта и многих других. Понятно, что при выполнении боевых задач приходилось рисковать жизнью, ведь на войне без риска не обходилось. Приведу некоторые "острые" боевые эпизоды, рассказанные мне отцом. …Однажды в зимнее время танки одного подразделения, возвращаясь из ночного рейда, остановились на открытой простреливаемой местности: кончилось горючее. Их в приказном порядке нужно было заправить до рассвета, иначе крупные неподвижные машины будут легко уничтожены прицельным огнём немецкой артиллерии. Попытка подогнать к ним бензовозы не удалась – немцы открыли огонь. Пришлось использовать живую силу: по колеям, оставленным в снегу гусеницами танков, отец с солдатами ползком спешно тащили за собой канистры с соляркой к остановившимся боевым машинам. Задача была выполнена. И хотя в условиях ночного времени немцы вели пулемётный и артиллерийский обстрел вслепую, потери были. Отцу повезло: пулями были пробиты его шинель и шапка, но на теле не оказалось даже царапины. И такие случаи за годы войны происходили с ним неоднократно. Рассказывая о "жарких" боевых эпизодах, он не раз повторял: "Я, наверно, родился в рубашке…" Ещё один эпизод. Во вверенном отцу взводе был шофёр "полуторки", весельчак Ванюша. Родом из-под Полтавы, он оказался земляком отца, и у них быстро сложились добрые личные отношения. И вдруг весельчак Ванюша загрустил. Оказалось, что три ночи кряду ему снился один и тот же сон: его покойный отец звал сына к себе. Мой отец, как мог, приободрял своего шофёра, но тот только и повторял: "Видно, умирать мне скоро…" И вот однажды отец с солдатами поехали на "полуторке" за каким-то грузом. Отец – в кабине, солдаты – в кузове. По дороге из кузова раздался крик: "Воздух!" Машина остановилась, все выскочили из неё и бросились на землю. Немецкий лётчик прошил дорогу пулемётной очередью, сбросил бомбу и улетел. Люди стали вставать, отряхиваясь от пыли. Продолжал лежать лишь один – Ванюша. К нему подбежали, пытаясь помочь встать, но тщетно: осколок бомбы глубоко пропорол ему бок, застряв в теле, из широкой раны текла кровь… Больше никто не пострадал. Машина оказалась целой, лишь в кузове обнаружили несколько осколочных и пулевых пробоин. Так вот и поверишь в приметы… Длительное время отец воевал под Ленинградом и Волховом. Местность там едва ли не сплошь болотистая. Воду для питья, предварительно прокипяченную, брали из болота. К зиме 1942 года его поверхность была скована тонкой коркой льда, которая массу бойца со снаряжением не выдерживала. Выбрав подходящий момент (нелётную погоду), на берегу болота, ближе к воде, устроили палаточную баньку. Поначалу всё шло хорошо, но вот между низкими и, казалось, плотными облаками образовался просвет, из которого вынырнул невесть откуда появившийся немецкий самолёт. На бреющем полёте лётчик сбросил на палатку несколько лёгких бомб и, набрав высоту, быстро скрылся. Не знаю, подавалась ли команда "Воздух", но, если даже и подавалась, что могли успеть сделать раздетые, разгорячённые люди, моющиеся в палатке, для своего спасения? …Одна из бомб разорвалась около баньки (остальные упали в болото), кто-то погиб, кто-то был ранен. Отца, в чём мать родила, взрывной волной отбросило в ледяное болото, откуда его, контуженого и исцарапанного осколками льда, к счастью, удалось вытащить. Вот уж, действительно, "из огня, да в полымя" попал… Пролежав в блиндаже под присмотром санитарного инструктора трое суток без сознания, отец пришёл "в себя", через несколько дней поправился и продолжал воевать. Молодой организм, физическая закалка, выносливость, с лихвой приобретённые в довоенные годы, взяли верх над временным недугом. Конечно же, всё могло быть и гораздо хуже – повезло и на этот раз… …Однажды под Волховом перед группой младших офицеров, в которую входил и отец, на открытой местности ставилась оперативная задача. Немцы вели беглый (одиночный) обстрел позиций наших войск из пушек. И вдруг офицеры услышали свист приближающегося снаряда. Старший по званию успел подать команду "Ложись!" Одни бросились на землю, другие ¾ к стоящему рядом танку (среди них оказался и отец). Но не все успели укрыться – рядом разорвавшимся снарядом ранило двух человек. Отца – легко (осколок разорвал сапог и порезал пальцы на ноге; несколько дней пришлось "похромать", сапог – заменить; такие "ранения" бойцы называли "царапиной"), ещё одного офицера – довольно серьёзно: осколком ему повредило ключицу… В итоге оказалось, что за годы войны отец получил лишь небольшую контузию и одно лёгкое ранение. И правда – "родился в рубашке…" …И ещё один эпизод, который едва не закончился трагически. Случился он на том же Волховском фронте и, скорее всего, в 1943 году. Военное командование приняло решение (для выигрыша времени и создания эффекта неожиданности для противника) о переброске танков не в обход болот, а через болота по гатям (настил делали сапёрные части). Когда средние танки Т-34 благополучно прошли по настилу, подошла очередь тяжелых танков типа "КВ". Их было мало, но каждый весил более 40 тонн. Понятно, что после прохода большого количества танков Т-34 настил был в какой-то мере повреждён, а времени на его усиление у сапёров не было. Поэтому не удивительно, что два танка "КВ", шедших в колонне последними, оказались в болоте – настил не выдержал (возможно, брёвна разъехались под их тяжестью). В тину танки погружались медленно, поэтому экипажи без труда успели покинуть тонущие боевые машины и закрыть за собой люки. Всё это произошло на глазах отца и других офицеров бригады, бывших на переправе. Их попытка вытащить из болота танк, двигавшийся по настилу последним, мощными тягачами с помощью стальных тросов не удалась – тросы обрывались. Откуда-то появившийся старший офицер, отвечающий за организацию переправы танков, не разобравшись в сути дела, начал искать виноватого и почему-то счёл таковым отца: "Я сейчас расстреляю тебя на месте", - кричал он, схватившись за пистолет. Но офицеры бригады, будучи свидетелями этого инцидента, остудили пыл зарвавшегося командира, предотвратив трагический исход события. Вскоре болото поглотило оба танка "с головкой". Может быть, они находятся там и по настоящее время, ожидая своих искателей… В первые три года войны с фронта в отпуск никого не отпускали – было не до этого. Офицерам были разрешены краткосрочные отпуска лишь в 1944 году, когда фронт стал выходить за пределы нашей страны. С приездом в отпуск, в Саратов, где жили мы с матерью, связан один случай, о котором позднее рассказал сам отец. Когда ночью он шёл пешком с вокзала, его грубо окликнули из какой-то подворотни: "Эй, ты! Кто такой, чего несёшь? " Отец (он шёл по дороге) ответил: "Офицер, с фронта. У меня вещмешок и пистолет. Проверить хочешь?" – желающих не нашлось… Войну отец закончил в столице Австрии городе Вена, где и встретил день Победы.
Руководящий состав подразделения (1-й ряд, третий слева), г.Вена. Июнь 1945 г. За достойное выполнение своего воинского долга во время Великой Отечественной войны, отец был награждён следующими боевыми орденами и медалями: ¾ Медаль "За оборону Ленинграда" ¾ Медаль "За боевые заслуги" ¾ Медаль "За боевые заслуги" ¾ Медаль "За взятие Вены" ¾ Медаль "За победу над Германией" ¾ Орден "Красной Звезды" ¾ Орден "Красной Звезды" ¾ Орден "Отечественной войны II степени" ¾ Орден "Красного Знамени" ¾ Орден "Отечественной войны II степени"
Забрудский В.Т., доцент кафедры МППиТ |
|
|
